Не менѣе 50% всѣхъ дѣлъ, разбираемыхъ въ волостномъ судѣ, сославляютъ иски о землѣ и иски по поводу сдачи и найма земли. Въ описываемой мѣстности земля составляетъ почти единственный объектъ труда, такъ какъ кустарныхъ промысловъ или фабричныхъ и другихъ какихъ-либо заработковъ здѣсь почти не существуетъ; весь смыслъ крестьянской жизни составляетъ земля, все вниманіе крестьянина обращено на эту его кормилицу, и поэтому не удивительно, что на волостномъ судѣ она играетъ первенствующую роль между всѣми прочими предметами исковъ. Съ другой стороны, слабая власть міра обусловливается отсутствіемъ передѣловъ (я говорилъ уже, что въ большинствѣ обществъ передѣловъ не было или съ Х-ой ревизіи -- это у государственныхъ, или со времени выхода на волю -- у бывшихъ крѣпостныхъ, только въ послѣдніе годы нѣкоторыя общества государственныхъ крестьянъ опять передѣлили поля), даетъ поводъ къ возникновенію частыхъ недоразумѣній изъ-за земли, недоразумѣній, разрѣшеніе коихъ не по закону, а по необходимости перешло на обязанность волостного суда. Довольно значительную долю общаго числа тяжбъ, имѣющихъ отношеніе къ землѣ, составляютъ споры при наслѣдствѣ, такъ какъ земельный надѣлъ умершаго члена семьи остается въ семьѣ покойнаго, наровнѣ со всѣмъ прочимъ имуществомъ какъ движимымъ, такъ и недвижимымъ: общество не предъявляетъ правъ на выморочный надѣлъ и не награждаетъ имъ кого-либо изъ своихъ членовъ, а предоставляетъ наслѣдникамъ умершаго вѣдаться между собой. Въ не-черноземныхъ пространствахъ Россіи надѣльная земля составляетъ для крестьянина, если не совсѣмъ тягость, то ужъ во всякомъ случаѣ не слишкомъ лакомый кусокъ, благодаря лежащимъ на ней чрезмѣрнымъ повинностямъ -- съ одной стороны, и необходимости большого количества удобренія -- съ другой:, тамъ земля безъ удобренія имѣетъ лишь цѣнность выгона, а не пахоты, и слабому домохозяину, бабѣ-вдовѣ или сиротамъ, нѣтъ никакого разсчета "тянуть душу", т.-е. имѣть надѣлъ, если у нихъ нѣтъ навоза.-- Совсѣмъ не то у насъ, на аршинномъ черноземѣ. До сихъ поръ лишь очень рѣдкія общества, и то преимущественно мелкія, бывшія помѣщичьи, навозятъ землю, потому что черноземъ и въ своемъ естественномъ видѣ, безъ всякаго удобренія, даетъ урожай и поэтому составляетъ цѣнность самъ по себѣ, а арендная его стоимость въ три или четыре раза превышаетъ лежащіе на немъ платежи и повинности. Поэтому, отъ наслѣдованія хотя бы ¹/₄ десятины никто изъ крестьянъ -- безъ различія пола и возраста -- не отказывается, такъ какъ, въ случаѣ наличности рабочаго инвентаря, доставшійся "четвертокъ" будетъ запаханъ и дастъ урожай, не требуя крупныхъ затратъ, труда или капитала, а въ случаѣ полнаго отсутствія инвентаря, "четвертокъ" можетъ быть сданъ въ аренду и опять-таки дастъ наслѣднику барышъ, каковой составится изъ разности между арендной стоимостью земли и лежащими на ней платежами, наконецъ, не трудно даже нанять кого-либо обработать полоску за деньги или изъ части урожая. Во всѣхъ этихъ случаяхъ, владѣлецъ получаетъ большую или меньшую выгоду отъ земли и ни за что добровольно не отдастъ ее на міръ, что противно порядкамъ, установившимся, по необходимости, на сѣверѣ: тамъ зачастую умоляютъ міръ снять душу, а міръ не снимаетъ. Еще одна черта разницы: у насъ души, такъ или иначе попавшія на міръ, обыкновенно и остаются мірскими, поступая ежегодно въ арендное содержаніе къ желающимъ; въ нечерноземной же мѣстности всякую душу, попавшую на міръ, стараются немедленно навязать кому-нибудь въ пользованіе. Причины всѣхъ этихъ особенностей понятны.

   Такимъ образомъ, отъ передѣла до передѣла, надѣлъ составляетъ семейскую собственность и наслѣдуется на-ряду со всякимъ другимъ имуществомъ. Здѣсь не мѣсто выяснять особенности формъ землевладѣнія данной мѣстности, я считаю совершенно достаточнымъ указать лишь на причину сравнительно высокаго процента тяжбъ о землѣ между родственниками. Случается, что вдова, выходя замужъ въ другое селеніе, въ качествѣ приданаго приноситъ своему второму мужу земельный надѣлъ перваго; это, впрочемъ, допускается со стороны другихъ сонаслѣдниковъ -- братьевъ умершаго -- только въ томъ случаѣ, если со вдовой уходятъ жить къ вотчиму малолѣтніе сыновья ея отъ перваго брака, такъ что земля идетъ, собственно говоря, не за матерью, а за сиротами, которые и суть настоящіе ея владѣльцы; если же у вдовы остались только дѣвочки, то при выходѣ ея въ замужество обыкновенно возникаютъ споры и стремленіе "отбить" землю -- или со стороны сонаслѣдниковъ, или же, за отсутствіемъ таковыхъ, со стороны и самихъ обществъ, которыя отбиваютъ такія души на міръ. Какъ мнѣ неоднократно говорили старики, такіе случаи, что міръ отбираетъ дѣвичье наслѣдство, стали встрѣчаться лишь въ послѣднее время, когда арендная стоимость земли начала ужъ черезъ-чуръ значительно превышать платежи за нее, чѣмъ и стала возбуждаться корысть; прежде же, вдовѣ будто бы разрѣшалось и на дѣвочекъ сохранять душевой надѣлъ покойнаго мужа. Если вдова бездѣтна, то ей дозволяется питаться отъ надѣла мужа лишь до выхода ея въ новое замужество; въ случаѣ же вторичнаго замужества, она непремѣнно лишается его. Впрочемъ, какъ мнѣ уже случилось указать при разсказѣ о кочетовскомъ передѣлѣ земли, правило это (за исключеніемъ послѣдней оговорки) также стало въ послѣднее время нарушаться, и нѣкоторымъ престарѣлымъ бездѣтнымъ вдовамъ и вдовамъ съ однѣми дѣвочками было нарѣзано по полъ-души безъ платежа податей, а нѣкоторымъ и вовсе ничего не было дано. Братья, если живутъ врозь другъ отъ друга, наслѣдуютъ отцовскій надѣлъ поровну, т.-е. получаютъ изъ него по равной части; въ случаѣ смерти кого-либо изъ такихъ братьевъ, его сыновьями дѣлится, какъ личный его душевой надѣлъ, такъ и доля дѣдовскаго надѣла; такимъ образомъ случается, что у двухъ родныхъ братьевъ бываетъ по одному собственному душевому надѣлу, да по половинѣ отцовскаго, да по четвертой или шестой части дѣдовскаго (восьмыхъ долей надѣла мнѣ не встрѣчалось). Въ случаѣ смерти старика дѣда, или дяди бездѣтнаго, или тестя безсыновнаго, дочери котораго всѣ пристроены,-- земля переходитъ къ его внуку, племяннику или зятьямъ -- хотя они были бы изъ другого селенія, при чемъ наслѣдники должны прокармливать бабку, тетку, если таковыя есть; если же онѣ пожелаютъ жить самостоятельно, не переходя къ родственнику по мужской линіи "въ домъ", то сохраняютъ за собой надѣлъ по вышеизложеннымъ правовымъ обычаямъ, но въ послѣднее время всѣ вдовы вообще встрѣчаютъ большее или меньшее противодѣйствіе, въ отношеніи наслѣдованія землею, со стороны общества.

   Однимъ словомъ, покуда существуютъ какія-либо лица мужского пола въ семьѣ (а иногда, какъ сказано, достаточно только женскихъ),-- земля, отъ передѣла до передѣла есть собственность семейская; я нарочно употребляю выраженіе "семейская", такъ какъ никогда крестьянинъ не смотритъ на землю, находящуюся во владѣнія семьи, какъ на собственность главы семьи -- дѣда или отца. Всякій знаетъ, что въ случаѣ отдѣленія его отъ семьи, его доля -- не душа, а доля -- должна пойти съ нимъ и никакъ не можетъ быть удержана старшимъ въ семьѣ и, въ случаѣ малѣйшаго отступленія отъ существующихъ обычаевъ, дѣло непремѣнно доходитъ до суда; случалось, напр., что отцы выгоняли своихъ сыновей изъ дому, не давая имъ "ни синь-пороху" изъ движимаго имущества, но сыновней земли удержать при себѣ не могли. Впрочемъ, за послѣднее время все чаще и чаще раждаются попытки нарушать порядокъ обычнаго наслѣдованія земельнымъ надѣломъ, вслѣдствіе чего волостной судъ и крестьянское присутствіе постоянно завалены такого рода тяжбами. Понятіе крестьянъ, что земля есть собственность семейская и всѣ земельныя дѣла и иски поэтому тоже -- семейскіе, очень рельефно обрисовывается въ слѣдующихъ, на первый взглядъ, почти не значущихъ мелочахъ. Если случится крестьянину, имѣющему братьевъ или взрослыхъ сыновей, засудиться при покупкѣ лошади, овцы, или изъ-за платы за личный трудъ, или вообще изъ-за чего-нибудь, не имѣющаго прямого отношенія къ землѣ, то никогда ни братья, ни сыновья тяжущагося "не станутъ за него на судъ", т.-е. не признаютъ его интересовъ за свои. "Нашихъ дѣловъ тутъ не было, пущай онъ (братъ или отецъ) самъ отвѣтъ держитъ, какъ знаетъ",-- приходилось слышать отъ отвѣтчика, высланнаго сельскимъ старостою вмѣсто настоящаго отвѣтчика, его брата, отца или сына, въ данную минуту за отлучкой, или по болѣзни, лишеннаго возможности лично явиться въ судъ. Совсѣмъ не то будетъ, если дѣло той или другой стороной своей касается земли.

   Истецъ записалъ жалобу на крестьянина села Норокъ, Ивана Васильева, о взысканіи полъ-десятины земли въ яровомъ полѣ. Къ разбору дѣла являются истецъ и отвѣтчикъ.

   -- Въ чемъ у васъ дѣло?

   -- Снялъ я у нихъ еще передъ святками осьминникъ въ яровомъ, два рубля задатку далъ. Только, мясоѣдомъ приходитъ братъ его и говоритъ: дай денегъ, нужда, говоритъ, пришла^, ну, я далъ ему еще цѣлковый,-- осталося за мной, значитъ, четыре. Пришло время ѣхать пахать; я и говорю: ну какъ же, Васильичъ, укажи осьминникъ-то?-- А онъ и пошелъ вилять: сегодня-завтра, сегодня-завтра, да такъ по сію пору и нѣтъ мнѣ ничего... Прикажите землицу отдать.

   -- Ты что жъ это, Васильичъ?-- обращается къ отвѣтчику его односелецъ-судья.-- Деньги брать, а землю въ другія руки сдавать?.. Это, вѣдь, не модель такъ-то!..

   -- Вина наша; что-жъ, я не отказываюсь. Три рубля, точно, получили. Только мы его Христомъ-Богомъ просили намъ всѣ деньги отдать, потому -- хлѣбушка весь изошелъ, ѣсть нечего было, одна картошка осталась,-- сами знаете, лѣтошнимъ годомъ по пяти копенъ свезли съ поля... А онъ не даетъ; что-жъ намъ, не помирать же стать: ну, и отдали Кузьмѣ Панфилычу за шесть рублевъ, онъ намъ и деньги въ ту-жъ пору отдалъ.

   -- А я то какъ же? Такъ и пропали мои денежки?

   -- Прибавь малость, Платонъ Емельянычъ,-- мы ужъ тебѣ осьминничекъ въ озимомъ отдадимъ.

   Но Платона Емельяныча не скоро разжалобишь: основываясь на своемъ правѣ, онъ въ концѣ концовъ получаетъ осьминникъ озимаго вмѣсто ярового безъ всякой приплаты.

   -- Такъ вы, Иванъ, кончаете дѣло миромъ?-- спрашиваю я.

   -- Онъ Семенъ, а не Иванъ,-- поправляетъ меня судья-односелецъ.

   -- Какъ Семенъ?.. Вѣдь въ жалобной книгѣ записанъ Иванъ?

   -- Этъ точно-съ,-- объясняетъ истецъ,-- потому, какъ землю мнѣ сдавалъ братъ его старшій, Иванъ, и деньги онъ же у меня бралъ, такъ я его и записалъ... Да это все одно-съ...

   -- Да какъ же все одно? Вѣдь вы съ Иваномъ имѣли дѣло, а Семенъ отвѣчаетъ?..

   -- Да нѣтути Ивана-то: на степь уѣхамши,-- убѣждаетъ меня судья не толковать о пустякахъ.-- Еще позавчера уѣхалъ, вотъ Семенъ за него и вышелъ на отвѣтъ.

   Я соображаю, въ чемъ дѣло, и, для полнаго успокоенія своего относительно нерушимости закона, спрашиваю:

   -- Да они вмѣстѣ, что-ль, живутъ? Не подѣлимшисъ?..

   -- Зачѣмъ подѣлимшись!.. Вмѣстѣ, вмѣстѣ.

   Тогда я перемарываю въ жалобной книгѣ и въ постановленіи суда имя "Иванъ" и замѣняю его "Семеномъ"... Для интересовъ семейской собственности -- земли -- совершенно все равно, кто будетъ за нее "отвѣтъ давать": Иванъ, или Семенъ, потому что хотя хозяйствуетъ Иванъ, какъ старшій, т.-е. снимаетъ землю, сдаетъ, распредѣляетъ посѣвы, распоряжается уборкой и проч., но дѣлаетъ все это съ вѣдѣнія и молчаливаго согласія Семена, который не хуже его знаетъ, почему это сдѣлано именно такъ, а не иначе, и въ каждый данный моментъ знакомъ со всѣмъ положеніемъ дѣла, такъ что можетъ безъ всякаго ущерба для хозяйства замѣнить Ивана.^, иначе сказать: въ отношеніи земли Иванъ поступаетъ не такъ, какъ ему хочется, а такъ, какъ этого требуетъ сама земля, поэтому не важно, кто выражаетъ волю земли -- Иванъ, или Семенъ,-- ибо не они властвуютъ надъ землей, а земля распоряжается всѣми ихъ поступками, всей ихъ жизнью, какъ это прекрасно доказано Гл. Успенскимъ въ цѣломъ рядѣ его блестящихъ очерковъ. Совсѣмъ не то было бы, если-бъ дѣло шло, напримѣръ, о купленной лошади: кто его знаетъ, какими соображеніями руководился Иванъ при покупкѣ лошади на такихъ-то и на такихъ-то условіяхъ?-- Можетъ быть, онъ разсчитывалъ занять денегъ у тестя; можетъ быть, онъ надѣется самъ обернуться,-- уплату податей позадержитъ, что ли, и посидитъ за это въ холодной, или же еще что-нибудь придумаетъ,-- ничего этого Семенъ не знаетъ, да это и не его дѣло; и Семенъ ни за что не станетъ за Ивана въ отвѣтчики по "лошадному " дѣлу: "моихъ дѣловъ тутъ нѣтути, какъ они сходились, такъ пущай и расходятся, а я ничего не могу знать въ ихнихъ дѣлахъ",-- говоритъ онъ.

   По земельнымъ искамъ даже сынъ иногда замѣняетъ на судѣ отца, или племянникъ -- дядю, если только они живутъ вмѣстѣ, во всѣхъ же прочихъ дѣлахъ всякій отвѣчаетъ самъ за себя, кромѣ развѣ случаевъ "неотжитія" въ работникахъ сына или младшаго брата, или въ случаѣ иска за убытки, причиненные хозяину шалостью или нерадѣніемъ мальчикомъ-сыномъ или братомъ, за которыхъ отвѣчаетъ отецъ или старшій братъ ихъ, т.-е. хозяева семьи. Не хозяйствующіе сынъ или младшій братъ ни наняться въ работники, ни оставить мѣсто безъ согласія старшаго въ семьѣ не могутъ,-- конечно, если они не живутъ въ отдѣлѣ, потому что въ этомъ случаѣ они являются совершенно самостоятельными домохозяевами, независимо отъ того, есть ли у нихъ отецъ или старшій братъ, при совмѣстномъ же жительствѣ старшій въ семьѣ и подряжается съ нанимателемъ, и расчетъ ведетъ онъ же, въ исключительныхъ развѣ случаяхъ довѣряя поступившему въ работники младшему члену семьи самостоятельно производить расчетъ съ нанимателемъ, забирать деньги и проч. Даже въ случаяхъ такого, крайне рѣдкаго, довѣрія, отданный въ работу членъ семьи можетъ употребить на себя только какой-нибудь двугривенный въ мѣсяцъ "на табачишко", а все остальное обязанъ вносить въ семью, откуда уже и получаетъ одежду и, въ случаѣ надобности, пищу. Понятно, что при такомъ положеніи вещей наниматель знаетъ, въ качествѣ своего контръ-агента, не самого работника -- будь онъ хоть тридцатилѣтній мужикъ,-- а его отца или старшаго брата, договаривавшагося при наймѣ и взявшаго на себя, нѣкоторымъ образомъ, нравственную отвѣтственность за исполненіе договора. Въ случаѣ же нарушеніи этого договора,-- когда, напр., работникъ уйдетъ до срока, не заживъ забранныхъ денегъ, и т. п.,-- наниматель вѣдается на судѣ {Все сказанное здѣсь относится до словесныхъ договоровъ и до волостного суда, а не до юридически, "по закону", обставленныхъ исковъ у мирового судьи.} не съ ушедшимъ отъ него работникомъ, а съ своимъ контръ-агентомъ, старшимъ членомъ въ семьѣ, который, какъ предполагается въ видѣ правила, санкціонировалъ своимъ согласіемъ нарушеніе младшимъ членомъ семьи заключеннаго съ хозяиномъ обязательства. Бываютъ, впрочемъ, случаи,-- какъ исключенія,-- когда работникъ уходитъ самовольно, безъ согласія своего старшаго; тогда это обстоятельство выясняется на судѣ черезъ допросъ работника въ качествѣ свидѣтеля, что именно побудило его уйти до срока,-- тайное ли приказаніе старшого, или постороннее какое-либо обстоятельство, напр., слишкомъ непосильная работа, или побои со стороны работодателя, и проч.? Если судъ приметъ во вниманіе объясненіе работника-свидѣтеля, уважитъ его жалобу на непосильную, напр., работу, или если окажется, что онъ ушелъ отъ хозяина съ согласія своего старшого,-- то онъ совершенно устраняется отъ участія въ дѣлѣ, и начинается уже опредѣленіе размѣра и качества претензіи нанимателя къ своему контръ-агенту. Если же окажется, что работникъ ушелъ "по своевольству", безъ согласія своего старшого и безъ всякихъ уважительныхъ причинъ, то старшой обязанъ или заставить его доработать условленный срокъ, или вполнѣ удовлетворить всѣ претензіи нанимателя, такъ какъ онъ, старшой, является виноватымъ или въ томъ, что онъ "распустилъ" подчиненныхъ ему членовъ семьи до своевольства,-- или въ томъ, что далъ свое согласіе на ничѣмъ необусловленный уходъ работника отъ хозяина. Въ томъ случаѣ, когда младшій членъ семьи самовольно ушелъ отъ хозяина, при чемъ послѣдній не былъ виною его ухода (не отягощалъ его работой, не билъ, кормилъ исправно и проч.),-- старшій членъ обязанъ вознаградить обманутаго хозяина, а съ своимъ не покорнымъ подчиненнымъ, причинившимъ обще-семейскому фонду убытки, можетъ поступить по своему усмотрѣнію: или дома "поучить", или просить судъ заняться этой педагогической дѣятельностью черезъ посредство Петровича. Такимъ образомъ, изъ гражданскаго дѣла, предъявленнаго А къ Б, вытекаетъ уголовное дѣло Б къ сыну своему В о неповиновеніи родительской власти; отъ гражданской же отвѣтственности передъ А,-- В избавленъ, какъ неимущее, неполноправное, юридически неправоспособное лицо, а отвѣтствуетъ за него представитель семьи -- В. Изъ массы случаевъ подобнаго рода приведу здѣсь только одинъ, но довольно характерный.

   Старуха-вдова отдала своего четырнадцати-лѣтняго сына въ работники за 15 руб. въ годъ: задатку взяла три рубля. Проживъ двѣ недѣли, мальчикъ ушелъ отъ хозяина, тотъ пожаловался въ судъ. Мать на судѣ показала: "пришла я Ванюшку провѣдать,-- смотрю, а онъ плачетъ, рѣкой разливается. Ты что?-- говорю. Прибилъ, говоритъ, хозяинъ: заставилъ меня солому подавать крышу крыть, а я не смогъ,-- онъ и побилъ. Сами посудите, господа судьи -- гдѣ-жъ ему силы взять на крышу снопы подавать?.. Ну, я его и взяла къ себѣ,-- не дозволила свое дитю мучить"... Судьи признаютъ, что она въ правѣ была взять мальчика, но присуждаютъ все-таки уплатить истцу не зажитые мальчикомъ 2 руб. 60 коп., отсрочивъ, въ видѣ льготы, уплату до весны.

   Изъ группы дѣлъ о взысканіи частныхъ долговъ рѣзко выдѣляются по своей характерности иски, предъявляемые къ членамъ раздѣлившихся семей, когда долгъ бывалъ сдѣланъ еще до раздѣла кѣмъ-либо изъ членовъ этой семьи. Если семья дѣлится по необходимости, безъ ссоры и недоразумѣній, то при раздѣлѣ имущества всѣ лежащіе на ней долги и обязательства распредѣляются соразмѣрно получаемой каждымъ членомъ имущественной долѣ; такъ напр., если сынъ отдѣляется отъ отца, у котораго остается еще сынъ, то отдѣляющійся получаетъ свои душевые надѣлы земли, третью часть движимаго имущества и третью часть строеній, при чемъ беретъ на себя уплату и третьей части всѣхъ лежащихъ на семьѣ долговъ. Недоразумѣнія при этихъ дѣлежахъ бываютъ крайне рѣдко или, если и возникаютъ, то быстро улаживаются. Вотъ одинъ случай изъ этой категоріи дѣлъ.

   Единственный сынъ отдѣлился отъ отца, вслѣдствіе несогласной жизни. Зимою 1882--83 г., когда они жили еще вмѣстѣ, отецъ взялъ подъ работу у сосѣдняго помѣщика 20 руб., изъ коихъ за лѣто отработано было только 10 руб.:, работалъ сынъ.

   Осенью они подѣлились. Благодаря тому обстоятельству, что долгъ былъ помѣщичій, что помѣщикъ ко времени ихъ раздѣла иска своего еще не предъявлялъ,-- а мужикъ расчитывается съ бариномъ вообще только тогда, когда чувствуетъ себя окончательно припертымъ къ стѣнѣ, во все же остальное время втайнѣ питаетъ надежду -- "авось-де до расчета выйдетъ какая перемѣна",-- долгъ этотъ не былъ своевременно разверстанъ между отцомъ и сыномъ. Зимою 1883--84 г. помѣщикъ подалъ мировому судьѣ искъ къ нѣсколькимъ крестьянамъ, въ томъ числѣ и къ этому старику, взыскивая съ нихъ какъ дѣйствительный долъ, такъ и оговоренную по условіямъ неустойку; мировой судья рѣшилъ дѣло, конечно, въ пользу истца, но этотъ послѣдній "великодушно" предложилъ крестьянамъ вновь отработать свои долги лѣтомъ 1884 г., обѣщая простить въ этомъ случаѣ неустойки. Отвѣтчикомъ по дѣлу явился отецъ, такъ какъ онъ былъ записанъ въ условіи; но, послѣ тяжбы у мирового, онъ подалъ въ волостной судъ искъ къ своему отдѣленному уже сыну, требуя, чтобы тотъ обязался отработать половину слѣдуемой съ ихъ бывшей семьи работы. Сынъ упорно отказывался отъ выполненія стараго семейскаго обязательства, оправдываясь, во-1-хъ, тѣмъ, что онъ свою половину уже отработалъ въ прошломъ году, когда жилъ въ семьѣ, и, во 2-хъ, тѣмъ, что онъ не былъ сполна выдѣленъ отцомъ, т.-е. не получилъ всей слѣдовавшей ему половины имущества, а только одну четверть (произошло это потому, что старикъ узналъ, что онъ "по закону" единственный владѣлецъ всего имущества и можетъ поэтому располагать имъ по своему усмотрѣнію). Судъ, принимая во вниманіе, что сынъ отработалъ половину работы еще тогда, когда жилъ въ семьѣ, что работа эта "шла въ семью" и поэтому принята въ расчетъ быть не можетъ, и что послѣ этого онъ получилъ "изъ семьи" только половинную часть слѣдовавшей ему половины семейнаго имущества,-- опредѣлилъ: обязать его отработать одну четвертую часть остающейся работы, т. е. на 2 р. 50 коп., а остальной долгъ оставить на отцѣ. Оба тяжущіеся остались рѣшеніемъ суда довольны.

   Совсѣмъ иначе бываетъ, если раздѣлъ происходитъ не по личнымъ несогласіямъ, а вслѣдствіе сказывающейся розни въ имущественныхъ интересахъ. Вотъ два случая, лучше всякихъ разсужденій, дающіе отвѣтъ на этотъ вопросъ.

   Егоръ Елкинъ былъ сборщикомъ податей и не съ умѣлъ отдать отчетъ въ 70 руб.; сходъ постановилъ взыскать ихъ съ него судебнымъ порядкомъ. Тогда онъ сорокъ рублей внесъ своихъ, а недостающіе тридцать занялъ у другого мужика. Егоръ былъ младшимъ изъ двухъ братьевъ, хотя и ему насчитывалось уже не менѣе 45 лѣтъ; онъ занимался лѣсными операціями, которыя ко времени начета на него пошли все хуже и хуже: дѣла его позапутались и онъ сталъ покучивать. Тогда старшій братъ, Николай, исключительно занимавшійся хлѣбопашествомъ, потребовалъ раздѣла, который, наконецъ, и произошелъ послѣ цѣлаго ряда препирательствъ, дракъ, брани и проч. Николай рѣшительно отказался взять на себя какую-либо часть братниныхъ долговъ, указывая на то обстоятельство, что онъ -- старшій въ семьѣ и поэтому хозяинъ, а долги сдѣланы Егоромъ за свой личный страхъ, безъ всякаго участія его, Николая. Какъ устроился Егоръ съ прочими своими долгами -- я не знаю, но тридцати рублей, занятыхъ для пополненія растраты, онъ въ срокъ не уплатилъ и былъ вызванъ въ судъ по жалобѣ кредитора; дать, однако, единоличный отвѣтъ по этому дѣлу онъ отказался, говоря, что деньги онъ бралъ въ семью, и что поэтому, наравнѣ съ нимъ, долженъ быть вызванъ въ качествѣ отвѣтчика его братъ, Николай. Явившійся къ слѣдующему засѣданію Николай отказался отъ уплаты части предъявленнаго къ нимъ, Елкинымъ, иска,-- на томъ основаніи, что деньги эти пошли не на семейскія нужды, а на пополненіе братниной растраты; куда же братъ затратилъ собранную имъ подать, онъ, Николай, не знаетъ, и легко можетъ быть, что при своей пьяной жизни Егоръ просто пропилъ ихъ. Судъ не уважилъ претензіи Егора возложить уплату половины долга на Николая и постановилъ: взыскать всѣ 30 руб. полностью съ одного Егора.

   Другой случай. Одинъ изъ трехъ братьевъ, Демьянъ, былъ на военной службѣ въ то время, какъ двое другихъ, Иванъ и Тимоѳей, занимались крахмально-паточнымъ производствомъ. Семья эта была состоятельная, имѣла двѣ избы, крахмальный заводъ небольшой, англійскую вѣтряную мельницу и порядочный оборотный капиталъ. Вздумали они заниматься еще скупкой овецъ, но промахнулись. Ко времени возвращенія Демьяна со службы, дѣла братьевъ сильно пошатнулись, между ними пошли несогласія, проявилось стремленіе утаить другъ отъ друга часть выручки, стали дѣлаться долги, былъ проданъ заводъ и заложена мельница, словомъ -- хозяйство поразстроилось. Между прочимъ, занято было сто тридцать рублей у одного мѣстнаго капиталиста, при чемъ расписка была заключена формальная и засвидѣтельствована въ волостномъ правленіи. Въ распискѣ значилось, что деньги взяты всѣми тремя братьями на обще-семейскія нужды, и къ ней подписались: Тимоѳей, какъ грамотный, самолично, а за неграмотныхъ Ивана и Демьяна -- совершеннолѣтній сынъ Ивана, Кириллъ. Прошелъ годъ; вражда между братьями приняла такой острый характеръ, что не оставалось ничего, какъ раздѣлиться на-трое. Демьянъ получилъ только клѣтку, лошадь, нѣсколько овецъ и душевой надѣлъ земли, отказавшись отъ своей части въ убранномъ хлѣбѣ и въ прочемъ строеніи, съ тѣмъ условіемъ, чтобы не быть отвѣтчикомъ по долговымъ обязательствамъ братьевъ. Иванъ же и Тимоѳей подѣлили прочее имущество поровну, причемъ было немало перекоровъ объ утаенныхъ будто бы семейскихъ деньгахъ. Еще до раздѣла они отдали своему главному кредитору, въ счетъ долга, корову за 40 руб., остальныхъ же 90 руб. не уплатили, за что и были всѣ привлечены, въ качествѣ отвѣтчиковъ, къ волостному суду. Вотъ что они показали на судѣ.

   Тимоѳей. Я отъ уплаты своей части долга, т.-е. 30 руб. не отказываюсь, такъ какъ деньги были взяты на общесемейскія нужды.

   Иванъ. Я денегъ этихъ не бралъ и сыну Кириллу не приказывалъ за себя расписываться. На что ихъ бралъ Тимоѳей и куда ихъ дѣвалъ,-- я не знаю, такъ какъ въ дѣла его не вмѣшивался, и поэтому отъ уплаты какой-либо части долга отказываюсь.

   Демьянъ. Когда я уходилъ на службу, мы были втрое богаче, чѣмъ когда я вернулся. Теперь нѣтъ у насъ ничего,-- ни денегъ, ни мельницы, ни завода... Я ушелъ отъ нихъ почти нищимъ: они мнѣ не дали ни одной копны хлѣба, и я на все это согласился, лишь бы они не путали меня въ свои дѣла. На заключеніе новаго долга я своего согласія не давалъ, да оно и не спрашивалось ими, такъ какъ они поступали всегда по собственному своему разуму, не соображаясь съ моимъ мнѣніемъ.

   Сынъ Ивана, Кириллъ. Отецъ приказалъ мнѣ расписаться, и дядя Демьянъ былъ при этомъ дѣлѣ, но спрашивали ли его согласія, я не помню.

   Показаніе Ивана, будто бы онъ въ дѣлахъ брата не участвовалъ и долга не дѣлалъ, опровергалось уже тѣмъ однимъ обстоятельствомъ, что обще-семейская корова пошла на уплату долга, который, слѣдовательно, не могъ не быть общесемейскимъ же. Несмотря на то, что въ распискѣ значились должниками всѣ трое братьевъ въ равной степени, судъ, помимо писаннаго закона, постановилъ Демьяна отъ отвѣтственности освободить вовсе, а съ Ивана и Тимоѳея взыскать поровну, т.-е. по 45 руб. съ каждаго, въ пользу кредитора.

   Въ приведенномъ только что рѣшеніи обычно-правового суда очень характерно, между прочимъ, игнорированіе со стороны суда "писаннаго закона", въ данномъ случаѣ -- росписки: нельзя не согласиться, что такое рѣшеніе суда было въ высшей степени согласно съ требованіями справедливости и обычая. Но вотъ почти однородный фактъ,-- и какъ приходится жалѣть, что точная буква закона не восторжествовала въ этомъ случаѣ...

   Дядя выдавалъ племянницу-сироту замужъ; при сведеніи съ ней счетовъ, оказалось, что онъ затратилъ нѣкоторое количество оставленныхъ ей покойною ея матерью денегъ и нѣкоторыя ея вещи, какъ-то: нѣсколько штукъ холстовъ, полушубокъ и т. п. При нѣсколькихъ свидѣтеляхъ и при старостѣ, дядей была написана росписка, по которой онъ обязывался уплатить въ извѣстный срокъ вышедшей уже замужъ племянницѣ тридцать пять руб. Долга этого онъ не уплатилъ, однако, въ теченіе цѣлыхъ двухъ лѣтъ и довелъ, такимъ образомъ, дѣло до суда. На судѣ онъ привелъ цѣлый рядъ произведенныхъ имъ будто бы на свадьбу племянницы расходовъ, которые и опредѣлилъ въ 25 руб., и соглашался доплатить только остальные 10 рублей. Хотя въ роспискѣ было ясно сказано, что онъ обязуется уплатить 35 руб. полностью, и хотя спрошенные свидѣтели подтвердили, что когда онъ просилъ племянницу отсрочить ему уплату долга, то ничего не упоминалъ о произведенныхъ имъ для свадьбы расходахъ и ихъ въ счетъ не клалъ, но судъ, руководствуясь какими-то странными соображеніями (въ этомъ засѣданіи подборъ судей былъ очень плохъ), а, вѣрнѣе всего, посуленнымъ могорычемъ, постановилъ взыскать съ дяди только 15 руб. въ пользу племянницы, а остальные 20 р. зачесть въ счетъ произведенныхъ расходовъ... Истица жаловалась на это рѣшеніе уѣздному присутствію, но оно, вопреки своему обыкновенію, это рѣшеніе суда "по обычаю" утвердило, а жалобу истицы оставило безъ послѣдствій.

   А вотъ торжество и писаннаго закона. Отецъ сталъ притѣснять жену сына, свою сноху:, злые языки говорили, что онъ добивался ея благосклонности, но получилъ отказъ и въ отместку сталъ доѣзжать какъ сына, такъ; и сноху въ особенности Родители молодухи были люди довольно зажиточные и къ мужу ея относились хорошо, поэтому безъ вины виноватые молодые порѣшили уйти къ нимъ на житье, что и исполнили однажды въ отсутствіе отца, взявъ изъ дому только свое носильное платье и приданое молодухи. Разсерженный старикъ поднялъ въ волостномъ судѣ цѣлый рядъ исковъ къ сыну и снохѣ, обвиняя ихъ -- то въ кражѣ полушубка, то въ оскорбленіи его на словахъ, то въ самовольномъ оставленіи родительскаго дома, и т. п., сынъ же, съ своей стороны, сталъ просить сельскій сходъ выдѣлить ему часть изъ отцовскаго имущества, но просьба его не была уважена, благодаря большому значенію, которымъ пользовался старикъ въ селѣ. Тогда сынъ обратился съ жалобой въ волостной судъ, прося о томъ же выдѣлѣ части имущества, но и тутъ получилъ отказъ, мотивированный тѣмъ, что все имущество -- отцово, и что отецъ воленъ сына имъ наградить, или не наградить,-- по своему личному усмотрѣнію. Но нужно добавить, что, для сохраненія хотя бы нѣкотораго равновѣсія, и отецъ на всѣ свои жалобы, поданныя въ судъ, получилъ отказъ... Обездоленному малому ничего не оставалось дѣлать, какъ окончательно войти "въ затья" къ своему тестю, что онъ и сдѣлалъ, хотя это въ деревенскомъ обиходѣ и считается нѣсколько зазорнымъ...