Ежемѣсячно десятаго числа почти всѣ комнаты зданія, принадлежащаго --скому земству, наполняются самой разнохарактерной, многочисленной публикой. Въ этомъ зданіи, пріобрѣтенномъ земствомъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ, нашли себѣ пріютъ, кромѣ уѣздной управы, еще нѣсколько уѣздныхъ учрежденій, какъ-то: присутствія по крестьянскимъ дѣламъ и по воинскимъ дѣламъ, дворянская опека, училищный совѣтъ, съѣздъ мировыхъ судей, здѣсь же имѣется помѣщеніе для арестуемыхъ по приговорамъ мировыхъ судей. Еще предмѣстникомъ нынѣшняго предводителя дворянства, Столбикова, до сихъ поръ памятнымъ въ уѣздѣ покойнымъ Сафоновымъ, совмѣщавшимъ въ себѣ должности предсѣдателя уѣздной управы и предводителя дворянства, было заведено, что старшины и писаря всѣхъ волостей уѣзда должны были разъ въ мѣсяцъ, десятаго числа, являться въ тѣ апартаменты, гдѣ въ трогательномъ единеніи сливались крестьянское присутствіе съ уѣздной управой, гдѣ не только два предсѣдателя совмѣщались въ одномъ лицѣ, но и секретарь уѣздной управы то пребывалъ таковымъ, то оказывался секретаремъ крестьянскаго присутствія, то -- воинскаго, а то самому себѣ, какъ секретарю управы, представлялъ отъ себя, какъ смотрителя надъ арестованными по приговорамъ мировыхъ судей, рапортъ о количествѣ потребленнаго этими послѣдними хлѣба, или о числѣ требующихъ ремонта холщовыхъ портовъ. На одномъ изъ столовъ, скажемъ: No 1, велась "исходящая" книга, въ которую записывалось, напр., отношеніе уѣздной управы въ одно изъ присутствій; бумага эта, за подписью предсѣдателя Сафонова и секретаря К., передавалась на другой столъ (No 2), гдѣ записывалась во "входящую" книгу, тотъ же Сафоновъ клалъ на ней соотвѣтствующую резолюцію (согласіе съ ней прочихъ членовъ присутствія само собой подразумѣвалось) и отвѣтная бумага, за подписью тѣхъ же С. и К., благополучно прибывала обратно въ столъ No 1, Такимъ образомъ, всѣ дѣла, касавшіяся управы или присутствій, опекъ или совѣтовъ, рѣшались быстро и аккуратно, пикировокъ между этими учрежденіями никогда не происходило, что, конечно, тоже благотворно отражалось на многосторонней дѣятельности ихъ... Лицо, стоявшее во главѣ всѣхъ этихъ учрежденій, имѣло огромный вѣсъ въ уѣздѣ; все и вся предъ нимъ, если не трепетало, то во всякомъ случаѣ преклонялось; старшины и писаря были какъ шелковые, ибо Сафоновъ "сокращалъ" ихъ въ срокъ, гораздо меньшій двадцати-четырехчасового: значеніе его было такъ велико, что онъ могъ "доѣхать" даже исправника, еслибъ того захотѣлъ; понятно, что волостные чины наслаждались жизнью лишь по стольку, по скольку это входило въ виды всесильнаго начальника. Именно имъ, для своего удобства, и было введено за правило, чтобы разъ въ мѣсяцъ всѣ писаря и старшины являлись въ... право, не знаю какъ сказать -- въ управу, или въ присутствіе, лучше скажу,-- чтобы являлись предъ начальническія очи. Въ эти дни выдавались старшинамъ деньги для передачи земскимъ фельдшерамъ, учителямъ и проч., въ эти дни разбирались жалобы; тогда же приходили крестьяне съ разнаго рода изустными просьбами, увѣренные, что они всякое начальство найдутъ въ сборѣ, сюда же забѣгалъ судебный приставъ, чтобы повидаться съ нужнымъ ему старшиной, агентъ земскаго страхованія, письмоводитель судебнаго слѣдователя, и проч., и проч. Словомъ, одновременный съѣздъ волостныхъ былъ далеко не безполезенъ, ибо имъ значительно сокращалась канцелярская переписка: многое -- и приказы, и донесенія -- передавалось изустно. Волостные, просидѣвъ нѣсколько часовъ въ канцеляріи управы и въ комнаткѣ для сторожей, потолкавшись у дверей залы засѣданія уѣзднаго присутствія, отправлялись вечеромъ того же дня по домамъ, толкуя о тѣхъ изъ своихъ сотоварищей, которые получили въ этотъ разъ возмездіе за свои прегрѣшенія вольныя и невольныя (арестъ для старшины, штрафъ -- для писаря)^, на какомъ основаніи и по какой статьѣ какого тома законовъ налагались (и теперь налагаются) штрафы на писарей -- неизвѣстно, но я долженъ отмѣтить тотъ фактъ, что, несмотря на всю строгость Сафонова, онъ пользовался большою популярностью между волостными, и, сравнивая порядки, бывшіе при немъ, съ порядками, заведенными Столбиковымъ, многіе и многіе съ сожалѣніемъ вспоминали о прежнихъ временахъ. Рискуя сильно отклониться въ сторону, я попытаюсь, однако, охарактеризовать этого замѣчательнаго, въ своемъ родѣ, земско-дворянскаго дѣятеля, съ тѣмъ, чтобы къ нему больше не возвращаться. Вотъ, что разсказывалъ мнѣ одинъ изъ старшинъ, служившій нѣсколько лѣтъ при Сафоновѣ.-- "Строгій онъ былъ начальникъ, что и говорить,-- да тѣмъ былъ хорошъ, что наши мужицкіе распорядки зналъ и нужду мужицкую понималъ. Куда нонѣшнимъ супротивъ него тягаться!.. Бывало, вызоветъ къ себѣ: "Григорій,-- говоритъ,-- вотъ мнѣ Борщовъ, вашъ помѣщикъ, жаловался, что крестьяне парину его травятъ скотомъ, просилъ взыскъ на нихъ наложить, ну, я ему обѣщалъ, лишь бы отвязался,-- ихъ, знаешь, тоже ублажать надо, они это любятъ, сдѣлать -- не сдѣлай, а не отказывай вовсе... Теперь я думаю,-- чтожъ съ мужиковъ взять? Я вѣдь ихъ выгона знаю; куда они свою скотину дѣнутъ, коли онъ имъ парины не дастъ? Не на печь же коровъ посадишь!.. Ты имъ скажи, чтобъ они повеликатнѣе тамъ жили, а я этого дѣла поднимать не буду". Такъ и отпуститъ, да еще накормить велитъ, коли къ себѣ въ имѣніе вызывалъ... А то разъ въ присутствіи собралъ всѣхъ насъ, старшинъ, и такую рѣчь повелъ: "Вотъ теперь новое начальство у васъ проявилось,-- урядниками зовутся. Слыхалъ я, что эти самые урядники къ вамъ придираются, мужиковъ прижимаютъ, а сами только чаи въ трактирахъ распиваютъ. А вы этому начальству въ зубы не глядите! У васъ одинъ начальникъ -- я!.. Пришелъ въ волость урядникъ, или хушь становой, спросилъ тамъ, что ему нужно,-- вы ему честь-честью разскажите все, какъ надо, справку дайте; а тамъ -- съ Богомъ по морозцу: нечего ему въ волости проклажаться, не надъ кѣмъ куражиться; въ волости вы начальники, а не полиція... Артачиться будутъ,-- вонъ ихъ гоните, въ зубы имъ не глядите!.. Да силы имъ не давайте надъ собой взять! Охъ, пропадетъ Рассея, если полиція силу возьметъ!.. Слышите, старшины, не давайтесь полиціи! Какъ чуть что, сейчасъ мнѣ все, какъ на духу, говорите!.."^і Такъ-то онъ разговариваетъ, а тутъ же о бокъ съ нимъ господинъ исправникъ сидитъ и ни гу-гу... Вотъ какой былъ покойникъ-то!"

   Этотъ же Сафоновъ, когда отпускалъ своихъ крестьянъ на волю, захотѣлъ ихъ переселить въ другое усадебное мѣсто. Онъ указывалъ имъ на выгоды, имѣющія произойти отъ такого переселенія: дворы ихъ будутъ находиться какъ разъ въ центрѣ надѣльной ихъ земли, никакихъ штрафовъ за потравы они, поэтому, платить не будутъ, вода будетъ имѣться подъ бокомъ и т. п.; онъ давалъ крестьянамъ полный надѣлъ, извѣстную сумму на переселеніе и нѣкоторое количество лѣсу и соломы на стройку. Крестьяне его были довольно-таки своевольный народъ; онъ самъ ихъ обучилъ, при крѣпостномъ правѣ, никого не бояться, кромѣ его самого, а разъ его власть была манифестомъ уничтожена, то мужики и возомнили, что имъ, по новому положенію, самъ чортъ не братъ... Сафоновъ вообще любилъ, чтобы его подданные жили сытно; чуть только, бывало, замѣтитъ, что чье-нибудь хозяйство приходитъ въ упадокъ, тотчасъ же начнетъ дознаваться, гдѣ кроется причина обѣднѣнія; если таковая оказывалась уважительной, то Сифоновъ давалъ мужику средства справиться: снималъ тягло, дарилъ корову или лошадь, но если оказывалось, что обѣднѣніе происходило по дурости или пьянству домохозяина, то поролъ его на конюшнѣ жестоко... Любилъ онъ также, чтобы мужики его одѣвались хорошо, чтобы по праздникамъ на всѣхъ, по возможности, были сапоги, кумачевыя рубахи и плисовые шаровары; какимъ путемъ добывалась эта роскошь, онъ не допытывался. Нерѣдко онъ говаривалъ: "воруй, да не попадайся", и дѣйствительно, если у него самого уворовывали что-нибудь, но такъ, что виноватаго нельзя было розыскать, то онъ даже восхищался молодечествомъ своихъ удальцовъ; но если воръ бывалъ неискусенъ и попадался, то его нещадно драли... Такого рода режимъ несомнѣнно долженъ былъ отразиться на характерѣ и бытѣ сафоновскихъ мужиковъ; и теперь они отличаются огромнымъ, сравнительно съ прочимъ мѣстнымъ населеніемъ, достаткомъ: избы у всѣхъ прекрасныя, запашки дѣлаются большія, работаютъ всѣ мужики на полѣ до седьмого поту, лошадей менѣе двухъ на дворѣ нѣтъ, а есть и по десяти (въ среднемъ -- около пяти лошадей на дворъ); всѣ мужики ведутъ собственное хозяйство,-- даже вдовыя бабы не бросаютъ земли, а нанимаютъ работниковъ. Но зато во всемъ селѣ только двое порядочно грамотныхъ, и народъ вообще грубый, дерзкій на слова и на-руку, сутяга, очень часто посѣщающій волостной судъ, потому что съемка земли участками или душами у окрестныхъ крестьянъ, для передачи ея нуждающимся по мелочамъ, практикуется большинствомъ дворовъ; въ результатѣ же подобнаго рода операцій оказывается всегда масса исковъ съ неисправныхъ арендаторовъ... Итакъ, эти мужики, разсудивъ, что царь барскую власть уничтожилъ, рѣшили Сафонова не слушаться и насиженныхъ мѣстъ своихъ не покидать. Однако, съ Сафоновымъ оказались шутки плохи: онъ призвалъ военную силу, и послѣ разныхъ порокъ, ломки строеній и проч., крестьяне должны были убѣдиться, что не всю барскую власть уничтожилъ царь... Теперь они живутъ на новыхъ усадьбахъ, и нельзя сказать, чтобы были ими недовольны. Довольно характерное обстоятельство: несмотря на экзекуцію, Сафоновъ сполна выдалъ крестьянамъ и деньги, и строительной матеріалъ, обѣщанные имъ въ подмогу переселенцамъ... Когда Сафоновъ былъ избранъ предводителемъ дворянства, то до самой уже смерти, въ теченіе нѣсколькихъ трехлѣтій, несъ эту почетную должность, къ коей присовокупилъ, какъ сказано выше, должность предсѣдателя уѣздной управы, сравнительно недурно оплачиваемую. Крупные землевладѣльцы не очень-то тянули его руку, въ виду того, что онъ не всегда соблюдалъ ихъ интересы, какъ это видно, напр., изъ вышеприведеннаго разсказа старшины; но зато мелкое дворянство было безъ ума отъ своего предводителя, который, благодаря мелкопомѣстнымъ, всегда проходилъ значительнымъ большинствомъ голосовъ. Говорятъ, что передъ дворянскими выборами въ *** всегда закупались цѣлыя партіи брюкъ, сюртуковъ, серебряныхъ часовъ и т. п., кому эти вещи предназначались и отъ кого -- о томъ исторія умалчиваетъ.

   Таковъ-то былъ всесильный въ --скомъ уѣздѣ Сафоновъ. Многое изъ установленныхъ имъ порядковъ сохранилось и при Столбиковѣ, но многаго этотъ послѣдній сохранить -- несмотря ни все свое желаніе -- не могъ, ибо появилось двоевластіе, столь пагубное для... органовъ самоуправленій. Предсѣдателемъ земской управы Столбиковъ выбранъ не былъ и трогательное единеніе уѣздныхъ учрежденій нѣсколько нарушилось: секретарей появилось трое, отношенія управы уже не такъ быстро принимались къ исполненію присутствіемъ и наоборотъ, и т. д. Впрочемъ, въ глазахъ не только простыхъ крестьянъ, но и нѣкоторыхъ старшинъ, управа и крестьянское присутствіе оставались нераздѣльными: Столбиковъ считался "начальникомъ", а всѣ прочіе, въ томъ числѣ и предсѣдатель управы,-- "членами". Въ дѣйствительности это такъ и было въ крестьянскомъ присутствіи, но мнѣ стоило большого труда убѣдить моего Якова Ивановича, что Столбиковъ въ земской управѣ ни при немъ.

   -- Значитъ, тамъ Суровскій главнымъ?-- въ десятый разъ переспрашивалъ меня старшина.

   -- Да, онъ предсѣдателемъ земской управы.

   -- А такой-то и такой-то?

   -- Это члены управы.

   -- А какъ же, когда по осени гласныхъ собираютъ, въ "гласности" засѣданія бываютъ,-- такъ опять Павелъ Иванычъ на большомъ креслѣ сидитъ и въ колокольчикъ звенитъ?

   -- Такъ то земское собраніе, а не засѣданіе управы... и проч. въ томъ же родѣ. Наконецъ, я его научилъ кое-какъ распознавать различныя учрежденія, имѣющія мѣстопребываніе въ земскомъ зданіи, по секретарямъ: въ управѣ -- длинный и худой секретарь, въ крестьянскомъ присутствіи -- рыжій, въ воинскомъ -- лысый, тогда онъ уже пересталъ ошибаться комнатами, но все еще удивлялся, какъ это во всѣхъ комнатахъ одно и то же начальство, а секретари разные.

   Вспомнивъ, вѣроятно, либеральные фразы, обильно расточавшіяся имъ до выбора его въ предводители, Столбиковъ внесъ въ присутствіе билль о привлеченіи старшинъ и писарей къ болѣе сознательному отношенію къ вопросамъ, рѣшаемымъ въ присутствіи. Мысль была бы, дѣйствительно, удачная, еслибъ ее не извратило плохое ея исполненіе. Въ самомъ дѣлѣ, было бы прекрасно, еслибъ начальство, разсмотрѣвъ извѣстное дѣло по возникшему въ какой-нибудь волости вопросу и постановивъ согласное съ закономъ рѣшеніе, объяснило въ живой рѣчи всѣмъ старшинамъ, почему именно надо поступать такъ-то и такъ-то, а не другимъ какимъ-либо образомъ, и затѣмъ давало бы разъясненія на могущія возникнутъ у волостныхъ начальниковъ новыя сомнѣнія и вопросы по тому же предмету. На лучшій конецъ надо полагать, что Столбиковъ именно это и имѣлъ въ виду, когда велѣлъ поставить нѣсколько рядовъ стульевъ въ залѣ, гдѣ происходили засѣданія присутствія, и усадилъ въ ней старшинъ и писарей, сильно перепугавшихся этихъ новшествъ. Какъ и слѣдовало ожидать, всѣ "благіе порывы" съ перваго же дня превратились въ пустую комедію. Столбиковъ предсѣдательствовалъ, прочіе члены засѣдали, Столбиковъ скороговоркой прочитывалъ заготовленное секретаремъ рѣшеніе по извѣстному дѣлу, изрѣдка удостоивая прочесть и подлинное прошеніе просителя, затѣмъ изъ вѣжливости, должно быть, обращался къ членамъ присутствія съ вопросомъ: "такъ?-- тѣ кивали головой, и дѣло, какъ рѣшенное, откладывалось; за нимъ слѣдовало другое, пятое, десятое, двадцатое... Во время чтенія, одинъ изъ старшинъ и одинъ изъ писарей, услыхавъ знакомыя имъ названія селъ и фамиліи крестьянъ, вставали и вытягивались; этимъ и ограничивалось ихъ "сознательное" отношеніе къ рѣшаемымъ вопросамъ, ибо стараться разслушать, что собственно читается, было бы безполезно: волостные знали, что черезъ недѣлю или двѣ они получаютъ изъ присутствія бумагу, въ которой будетъ прописано все, что въ данную минуту читается. Иногда предсѣдатель находилъ нужнымъ вопросить моргавшаго отъ страха старшину: "что жъ, ты принялъ мѣры для огражденія правъ просителя"?

   Точно такъ-съ! Всѣ силы-мѣры!.. бывалъ отвѣтъ.

   Въ этихъ невинныхъ занятіяхъ проходило дня два. Волостные ужасно скучали, лучше сказать -- томились отъ вынужденнаго бездѣйствія, очень хорошо зная въ то же время, что дома въ волости стоятъ неотложныя дѣла, что нужно ѣхать составлять приговоръ, что завтра утромъ долженъ пріѣхать судебный слѣдователь, который вызвалъ для допроса 30 человѣкъ свидѣтелей, и что если хоть одинъ изъ вызванныхъ не явится, то старшинѣ попадетъ отъ не любившаго шутить слѣдователя на орѣхи... Съ горя и со скуки, волостные забирались по вечерамъ въ трактиры, гдѣ истребляли изрядныя дозы "очищенной" и огромное количество "кипяточку"; тратились даромъ деньги, пропадало даромъ время; инымъ приходилось ѣздить верстъ за 50 и болѣе, такъ что у такихъ отдаленно живущихъ пропадало ежемѣсячно съ проѣздомъ по 3--4 дня, итого въ годъ -- около полутора мѣсяца. Все это сильно не нравилось волостнымъ начальникамъ, и старинные служаки изъ нихъ съ сожалѣніемъ вспоминали былыя времена, когда Сафоновъ задерживалъ ихъ въ городѣ не болѣе, какъ на одинъ день.

   Такъ вотъ, въ одно изъ десятыхъ чиселъ, всѣ мы были въ сборѣ въ залѣ и слушали скучное чтеніе шаблонныхъ секретарскихъ произведеній; многіе посматривали на часы,-- скоро ли стрѣлка покажетъ четыре, предѣльное время нашихъ засѣданій. Вдругъ, еще за полчаса до срока, Столбиковъ поднялся и обратился къ намъ съ обычнымъ: "можете идти". На это съ нашей стороны послѣдовали молчаливые поклоны, послѣ каковыхъ мы гурьбой поспѣшили къ выходу; но на лѣстницѣ насъ догналъ сторожъ и объявилъ, что приказано намъ опять собраться въ тотъ же день, въ 6 часовъ вечера. Всѣ мы пришли въ недоумѣніе, что за причина такая приключилась?.. Вечернее засѣданіе, что ли, назначили, чтобы отпустить насъ въ тотъ же день, не задерживая на завтрашній?.. Съ сильной надеждой на такой исходъ дѣла, мы всѣ собрались къ назначенному времени,-- но увы, никого, кромѣ рыжаго секретаря, въ присутствіи не застали. Этотъ послѣдній обратился къ намъ съ рѣчью приблизительно такого содержанія:

   -- Разсматривая представленные вами, господа, приговоры о выборѣ лицъ для участія на избирательныхъ съѣздахъ, Павелъ Иванычъ изволилъ усмотрѣть, что во всѣхъ волостяхъ назначенъ самый полный комплектъ выборщиковъ, при чемъ вами упускалось изъ виду, что теперь пора рабочая, и что мужикамъ каждый день дорогъ. Между тѣмъ, въ положеніи о земскихъ учрежденіяхъ сказано, что число выборщиковъ отъ волости можетъ не превышать числа сельскихъ обществъ, входящихъ въ составъ волости, при чемъ отъ каждаго общества долженъ быть хотъ одинъ представитель. Павелъ Иванычъ пожелалъ поставить вамъ это обстоятельство на видъ, а я отъ себя совѣтую вамъ, господа, ограничить число выбранныхъ до наименьшаго размѣра, дозволеннаго закономъ. Тогда съѣзды будутъ не такъ многочисленны, и самые выборы будутъ производиться въ большемъ порядкѣ...

   -- И будутъ выбраны тѣ, которыхъ желательно видѣть выбранными?... раздался голосъ изъ нашей кучи.

   Секретарь нѣсколько смѣшался, но, по долгу службы, продолжалъ развивать геніальную мысль своего начальника.

   -- Мужики вѣдь совершенно не понимаютъ, кого выбираютъ, это вамъ всего лучше извѣстно, господа. По моему... т.-е. вообще говоря, совершенно все равно, сто ли человѣкъ участвуютъ въ выборахъ или тридцать...

   -- Геннадій Эмануиловичъ! Но представительство отъ волостей будетъ вѣдь въ такомъ случаѣ крайне неравномѣрно,-- попробовалъ и я вставить свое замѣчаніе.-- Въ одной волости -- пять сельскихъ обществъ, въ другой -- двадцать-пять, хотя по числу ревизскихъ душь и дворовъ онѣ равны между собой, если дѣлать по вашему, то одна волость будетъ имѣть въ пять разъ больше представителей, чѣмъ...

   -- Ну, тутъ говорить не о чемъ!.. Я вамъ передалъ приказаніе... то бишь -- сдѣлалъ разъясненіе закона и затѣмъ ничего больше прибавить къ этому не имѣю...

   Мы двинулись къ выходу. Двое-трое писарьковъ изъ породы кровныхъ халуевъ и нѣсколько старшинъ изъ тѣхъ, что поглупѣе, съ восхищеніемъ отзывались о предложенномъ ихъ вниманію толкованіи закона.

   -- Павелъ Ивановичъ ужъ никогда не упустятъ случая сдѣлать мужикамъ добро!-- осклабившись, говоритъ бывшій писецъ присутствія, посланный нынѣ "кормиться" въ хлѣбную волость.

   -- Извѣстно, изъ какой это корысти цѣлую полсотню лишняго народу гнать харчиться?.. И десятку-то тамъ дѣлать нечего,-- глубокомысленно разсуждаетъ быкообразный старшина.

   Другіе волостные, иначе смотрѣвшіе на это дѣло и понимавшіе, въ чемъ тутъ суть, угрюмо молчали, боясь громко высказать свое мнѣніе объ этомъ предметѣ: очень ужъ мы, старшины и писаря, не довѣряли другъ другу.