XXIII.
Я неоднократно провинился въ глазахъ начальства и потому отцвѣлъ, не расцвѣвъ.

   Одно изъ сельскихъ обществъ нашей волости, благодаря своему чрезвычайно малому и, по качеству, плохому земельному надѣлу (1 дес. на рев. душу), пришло въ чрезвычайное обѣднѣніе (50% безлошадныхъ дворовъ, 15% дворовъ вовсе безъ скота, и т. д.), послѣдній неурожай доконалъ этихъ крестьянъ, и они порядочно запустили какъ казенные платежи, такъ и оброкъ владѣлицѣ (крестьяне эти до послѣдняго момента не хотѣли идти на выкупъ, ожидая какой-то прирѣзки земли). Два года оттягивали они платежи, но, наконецъ, грянулъ громъ: всякіе данные имъ льготные сроки прошли, владѣлица на повую отсрочку уплаты не согласилась, и становой приставъ получилъ предписаніе произвести опись имуществу крестьянъ. Согласно одному изъ недавнихъ законоположеній, волостное правленіе должно было указать, какое именно имущество изъ описаннаго могло быть продано -- "безъ разстройства хозяйства" недоимщиковъ. Понятно, что всякій мужикъ, не исключая и волостного старшины, ясно сознавалъ, что ни о какой продажѣ имущества у обѣднявшихъ мужиковъ -- безъ полнаго ихъ разоренія -- и рѣчи быть не можетъ; именно такая резолюція и была положена нашимъ правленіемъ на описи. Уѣздное присутствіе (читай: предводитель Столбиковъ) было, однако, другого мнѣнія и вернуло намъ опись съ строжайшимъ наставленіемъ -- сдѣлать какія-нибудь отмѣтки о продажѣ, я не желалъ принимать грѣха на душу, способствуя разоренію крестьянъ,-- и опись вновь вернулась въ присутствіе въ прежнемъ ея видѣ. Тогда присутствіе стало ужъ собственной властью назначать имущество въ продажу (согласно закону). Насколько мы съ старшиной и съ прочимъ мужичьемъ, составляющимъ волостное правленіе съ -- одной стороны, и уѣздное присутствіе съ другой -- расходились во взглядахъ, какое имущество крестьянину необходимо для веденія хозяйства, и какое не очень нужно и можетъ быть продано, доказывается лучше всего на слѣдующемъ примѣрѣ. Хозяинъ сосланъ въ Сибирь на поселеніе; дома -- только жена его и четверо дѣтей, изъ коихъ старшему 13 лѣтъ; скота у нихъ никакого^, недвижимое имущество: изба старая, сѣнцы и плетневый полуразрушенный дворъ; семья живетъ поденнымъ заработкомъ матери-домохозяйки и "кусочками", собираемыми старшими ребятами по окрестнымъ деревнямъ. Уѣздное присутствіе нашло, что "плетневый дворъ" въ этомъ хозяйствѣ составляетъ излишнюю роскошь и можетъ быть, безъ всякаго ущерба для домохозяйки, проданъ для покрытія недоимки (оцѣненъ онъ былъ въ три рубля)... Были ли произведены торги въ этомъ несчастномъ селеніи, я не знаю, ибо еще до развязки этого дѣла я оставилъ с. Кочетово.

   Двое мужиковъ забрали зимой на хлѣбъ у одного барина, почетнаго мирового судьи изъ отставныхъ корнетовъ, подъ лѣтнія работы 25 руб., въ чемъ и выдали росписку, весною у одного изъ нихъ пала единственная лошадь, другого -- цѣлое лѣто трепала лихорадка, порядочно таки свирѣпствующая въ этой мѣстности; словомъ -- мужики своего обязательства не исполнили, долга не отработали, да и денегъ, конечно, вернуть не могли. Корнетъ подалъ жалобу въ волостной судъ,-- само собой разумѣется, не лично, а чрезъ своего приказчика. Благодаря "законному документу", роспискѣ, судъ вынужденъ былъ постановить рѣшеніе о взысканіи 25-ти рублей и какой-то неустойки съ отвѣтчиковъ въ пользу истца. Мужики пошли тогда къ барину и умолили его повременить уплатой: авось-де справятся на будущій годъ. Но "авось" рѣдко выручаетъ, а опустившійся разъ мужикъ еще рѣже поправляется; такъ случилось и на этотъ разъ: должники за годъ обѣдняли еще болѣе и уплатить рѣшительно ничѣмъ не могли,-- ни деньгами, ни работой; тогда баринъ прислалъ сказать старшинѣ, чтобы этотъ послѣдній описалъ имущество должниковъ. По описи, у одного изъ нихъ оказалась лошадь, но коровы не было, а у другого -- корова, но лошади не было, кромѣ того, у обоихъ -- по избѣ и самыя плачевныя надворныя постройки, назначить въ продажу ничего нельзя было, "не разстроивая хозяйствъ" крестьянъ, кромѣ развѣ куръ, которыхъ у одного оказалось 4, а у другого 5 штукъ; вотъ эти девять куръ, оцѣненныя по 15 коп. каждая, и назначены были волостнымъ правленіемъ въ продажу. Вырученныя за нихъ деньги, что-то около двухъ рублей (купили родственники хозяевъ и оставили въ пользованіе этихъ послѣднихъ), были отвезены старшиной на волостной парѣ за 12 верстъ, въ имѣніе г. почетнаго мирового судьи (если бы нанять, то меньше, чѣмъ за 2 руб., вольные ямщики не поѣхали бы); онъ сильно прогнѣвался на старшину за дурное выполненіе его приказа и потребовалъ чтобы для покрытія долга у должниковъ было продано еще какое-либо имущество. Яковъ Иванычъ съ трепетомъ передалъ мнѣ о барскомъ гнѣвѣ и просилъ совѣта, какъ теперь поступить?.. Черезъ нѣсколько дней, въ ту сторону, гдѣ расположено имѣніе г. судьи, долженъ былъ ѣхать мой помощникъ -- развозить какія-то повѣстки. Воспользовавшись этимъ случаемъ, я ему далъ описи имуществъ неисправныхъ должниковъ съ тѣмъ, чтобы онъ показалъ ихъ строгому кредитору и убѣдилъ бы его, что продавать что-либо, не разоряя въ конецъ крестьянъ, совершенно невозможно. Эта попытка увѣнчалась... полнымъ неуспѣхомъ, ибо баринъ на помощника моего раскричался, затопавъ ногами, на описи только бѣгло взглянулъ и приказалъ продать корову у одного и сарай у другого, а деньги представить ему не позже, чѣмъ черезъ недѣлю. Однако этихъ недѣль прошло до моего отъѣзда около двадцати, а денегъ своихъ онъ, увы, такъ и не получалъ!.. О такой злостной неисполнительности волостного правленія, иначе сказать -- писаря, было г. почетнымъ мировымъ судьей обязательно сообщено г. предводителю Столбикову на зависящее отъ него распоряженіе.

   Былъ и такой случай. Приноситъ въ волость приказчикъ одного землевладѣльца условіе, заключенное съ 28 крестьянами для засвидѣтельствованія; эти крестьяне брали (дѣло происходило зимой) 340 руб. подъ лѣтнія работы въ экономіи владѣльца. Вотъ краткія выписки изъ этого любопытнаго документа: "скосить десятину ржи, связать, свезть на гумно и сложить въ скирды -- 2 р. 50 к. (обыкновенная цѣна при наймѣ лѣтомъ -- 4 р. 50 к,-- 5 р.); вспахать десятину, посѣять овсомъ, взбороновать, скосить и убрать, какъ сказано выше -- 3 р. 50 к. (обыкновенно 7--8 р.); о времени начала каждаго изъ видовъ работъ -- узнавать самимъ мужикамъ въ конторѣ, а за каждый день просрочки явки на работу -- 3 р. штрафа и наемъ рабочихъ за счетъ виновнаго, по какой бы то ни было цѣнѣ; за куреніе табаку въ неуказанномъ мѣстѣ -- штрафъ по опредѣленію приказчика, за дурную работу -- добровольный возвратъ владѣльцу забранныхъ денегъ, а если дѣло дойдетъ до суда -- то вдвое, во всемъ -- круговая порука нанимающихся", и т. д. По прочтеніи этого любопытнаго документа, я обратилъ вниманіе приказчика на неправильное его, съ формальной стороны, составленіе: онъ превышалъ сумму 300 руб., т.-е ту, на которую можетъ быть составлено условіе, предъявляемое для засвидѣтельствованія; въ волостное правленіе, крестьянамъ же я указалъ на всю растяжимость понятія о штрафѣ по опредѣленію приказчика и предупредилъ ихъ, что за неосторожное обращеніе съ огнемъ они подлежатъ отвѣтственности передъ закономъ на общемъ для всѣхъ обывателей основаніи, помимо всякихъ особыхъ условій съ экономіей. Крестьяне потребовали, чтобы пунктъ о штрафѣ за куреніе былъ исключенъ и чтобы обусловлено было оповѣщеніе ихъ о времени начала каждаго изъ видовъ работы. Узнавъ о моемъ вмѣшательствѣ "въ добровольный договоръ между нанимателемъ и нанимающимися" и о томъ, что я "входилъ въ разборъ добровольной цѣнности на работы", землевладѣлецъ обратился къ старшинѣ съ строгимъ посланіемъ, изъ коего и взяты вышеприведенныя фразы; онъ обвинялъ меня чуть ли не въ возмущеніи рабочихъ противъ хозяина и обѣщалъ о моихъ противозаконныхъ дѣйствіяхъ сообщить начальству, что, конечно, не замедлилъ исполнить.

   Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ открыли свои дѣйствія отдѣленія крестъянскаго банка, въ нашей еще тогда не открывались. Однажды, послѣ засѣданія 10-го числа, Столбиковъ подозвалъ насъ, старшинъ и писарей, къ своему столу и сказалъ намъ рѣчь слѣдующаго, приблизительно, содержанія:

   Для мужиковъ очень полезенъ будетъ банкъ; но у насъ его не откроютъ до тѣхъ поръ, покуда не поступятъ заявленія о нуждѣ, ощущаемой въ немъ крестьянствомъ. Поэтому представьте присутствію рапорты о томъ, что населеніе ждетъ съ нетерпѣніемъ открытія дѣйствій банка въ нашей губерніи, но крестьянамъ погодите говорить о предлагающемся открытіи банка, да и вообще о самомъ банкѣ ничего не говорите, во избѣжаніе разныхъ нежелательныхъ слуховъ и толковъ.

   Словомъ, отъ насъ требовали завѣдомо ложнаго донесенія... Кажется, что волостныя правленія представили по таковому, я же воздержался, и это, безъ сомнѣнія, было мнѣ также поставлено въ счетъ.

   Ни одного года не проходитъ, чтобы въ селѣ Кочетовѣ не было пожаровъ; иногда дѣло ограничивается нѣсколькими дворами, чаще нѣсколькими десятками ихъ, и однажды выгорѣло болѣе двухъ сотъ дворовъ. За недостаткомъ воды и за отсутствіемъ какой-либо организаціи рабочей силы, купленныя на общественный счетъ двѣ пожарныя трубы часто вовсе бездѣйствуютъ на пожарахъ; простыми же орудіями -- баграми, топорами и проч., крестьяне дѣйствуютъ крайне недружно, неумѣло, и поэтому обыкновенно безъ всякаго результата. Я ни одного ближняго поясара по своей волости не пропускалъ и изъ многочисленныхъ наблюденій вынесъ заключеніе, что для деревянно-соломенныхъ деревень нашихъ пожарныя трубы мало полезны и могутъ съ успѣхомъ примѣняться лишь для заливанія головешекъ и обгорѣлыхъ бревенъ, вытаскиваемыхъ при помощи багровъ изъ пожарища, или при самомъ началѣ пожара для поливанія незагорѣвшихся еще сосѣднихъ крышъ. Наибольшее вниманіе при борьбѣ съ пожарами, должно, по моему мнѣнію, быть направлено на какую-нибудь организацію рабочей силы, иначе сказать -- на устройство пожарныхъ дружинъ, вооруженныхъ для тушенія преимущественно ручными орудіями, какъ-то: баграми, топорами и ломами. Впрочемъ, здѣсь далеко не мѣсто распространяться о моихъ проектахъ улучшенія пожарнаго дѣла въ Россіи; упомянулъ же я объ этомъ обстоятельствѣ, чтобы яснѣе была роль, которую я игралъ въ слѣдующемъ дѣлѣ. Въ послѣднюю весну моего пребыванія въ кочетовской волости, я предложилъ кочетовцамъ учредить у себя пожарную дружину, въ которую должны были войти непремѣнно молодые парни, по одному отъ пяти дворовъ; назначенные молодцы были подраздѣлены на группы, и каждой группѣ было указано, какими инструментами она должна дѣйствовать на пожарѣ, при чемъ были объяснены и нѣкоторые пріемы, напр., какъ препятствовать распространенію огня помощью войлочныхъ щитовъ, наброшенныхъ на сосѣднее зданіе и поливаемыхъ изъ пожарной трубы. Въ каждой группѣ былъ избранъ старшой, преимущественно изъ запасныхъ рядовыхъ, знающихъ военную дисциплину и, поэтому, болѣе или менѣе умѣющихъ приказывать и сохранять авторитетъ въ глазахъ своихъ дружинниковъ-односельчанъ. Словомъ, мною сдѣлана была попытка осмыслить борьбу съ пожарами, истребившими въ кочетовской волости за послѣднія десять лѣтъ болѣе чѣмъ на 200 тыс. руб. крестьянскаго имущества. Нужно замѣтить, что ничьего разрѣшенія на устройство пожарной дружины я не испрашивалъ, ибо полагалъ, что сельскій сходъ имѣетъ полное право принимать тѣ или другія мѣры для огражденія себя отъ разрушительнаго дѣйствія пожаровъ; но когда приговоръ объ этомъ предметѣ былъ составленъ, то я представилъ его отъ имени старшины въ присутствіе по крестьянскимъ дѣламъ, при чемъ почтительнѣйше просилъ войти въ оцѣнку учиненныхъ мѣропріятій и, буде таковыя, по мнѣнію присутствія, окажутся цѣлесообразными, предложить и прочимъ волостямъ испробовать предлагаемый мною способъ борьбы съ пожарной эпидеміей. Не знаю, какъ все присутствіе оцѣнило мой проектъ, но слышалъ, что Столбиковъ оцѣнилъ его съ совершенно своеобразной точки зрѣнія; врядъ ли онъ серьезно испугался предложенной мною мѣры, но не подлежитъ сомнѣнію, что устройство мною пожарной дружины послужило ему впослѣдствіи однимъ изъ доводовъ при требованіи моего увольненія.

   -- Послушайте,-- говорилъ онъ одному изъ членовъ присутствія: развѣ мы съ вами все еще студенты, чтобы не видѣть къ чему все это клонится? Вѣдь сегодня онъ устраиваетъ только пожарныя дружины, а завтра начнетъ, пожалуй, устраивать, чортъ знаетъ, какія?!.

   Чтобъ не возвращаться къ вопросу о пожарныхъ дружинахъ, скажу кратко, что, съ отъѣздомъ моимъ, все дѣло рушилось, ибо населеніе не успѣло еще на опытахъ провѣрить пользу этого учрежденія, а сами добровольцы -- привыкнуть къ новому дѣлу,-- какъ говорится, втянуться въ него.

   О прочихъ многочисленныхъ столкновеніяхъ моихъ съ волей начальства я не стану распространяться, ибо не въ нихъ главная суть: участь моя была уже рѣшена послѣ выборовъ гласныхъ и Столбиковъ выжидалъ только событій, чтобы безъ хлопотъ удалить меня, какъ непокорнаго слугу. Удобнымъ для этого моментомъ оказалась весна 188... года, когда, вмѣсто Щукина, человѣка, какъ уже извѣстно читателю, далеко не идеальныхъ качествъ, но все жъ таки до нѣкоторой степени самостоятельнаго, на должность непремѣннаго члена поступила креатура Столбикова,-- молоденькій офицерикъ, ничего не смыслившій ни въ крестьянскихъ дѣлахъ, ни въ жизни вообще, и поэтому на все смотрѣвшій сквозь очки своего патрона. Такимъ образомъ, власть Столбикова въ присутствіи еще болѣе усилилась, и онъ нашелъ, что пора со мной перестать шутить. Проѣзжая однажды черезъ наше село, онъ во время смѣны лошадей обратился ко мнѣ съ слѣдующимъ предложеніемъ.

   -- Послушайте, А--ревъ, въ --цкой волости освободилось, какъ вамъ, вѣроятно, извѣстно, мѣсто писаря. Бывшіе тамъ писаря сильно запустили всѣ дѣла и даже вооружили населеніе противъ волости своими поборами и притѣсненіями. Я бы хотѣлъ, чтобы вы перешли туда на службу и исправили бы вредъ, причиненный этими недобросовѣстными личностями.

   Это предложеніе было такъ неожиданно и странно, что я въ первый моментъ совершенно растерялся; однако, собравшись съ мыслями, я указалъ Столбикову на то обстоятельство, что я обжился въ Кочетовѣ, привыкъ къ мѣстнымъ жителямъ и позволяю себѣ надѣяться, что они мною довольны и тоже привыкли ко мнѣ, такъ что на этомъ мѣстѣ я могу быть гораздо полезнѣе, чѣмъ въ --цкой волости, гдѣ надо будетъ убить нѣсколько лѣтъ жизни, прежде чѣмъ окажется возможнымъ заслужить довѣріе населенія. Я указалъ и на то обстоятельство, что можно бы меня и пожалѣть,-- не посылая въ волость, гдѣ дѣла запущены и гдѣ придется употребить массу времени на приведеніе глупѣйшихъ канцелярскихъ дѣлъ въ порядокъ. Столбиковъ сосредоточенно курилъ папиросу и смотрѣлъ мимо моего лица въ стѣну.

   -- Да, первое время тамъ будетъ, можетъ быть, нѣсколько и потруднѣе, но вы скоро обживетесь... Польза службы требуетъ этого перевода вашего, я тутъ ничего не могу сдѣлать.

   -- Павелъ Иванычъ! Я не хочу приносить себя въ жертву какой-то миѳической пользѣ службы, такъ какъ, поступая на должность волостного писаря, я поставилъ себѣ цѣлью работать не для одной только канцеляріи волостного правленія... Если я уйду изъ Кочетова, три года моей упорной борьбы съ нѣкоторыми некрасивыми явленіями общественной жизни кочетовцевъ и съ нѣкоторыми личностями изъ ихъ среды -- пропадутъ даромъ, моимъ переводомъ вы мнѣ не дадите возможности укрѣпить кое-какія мои начинанія... Словомъ, на предложеніе перейти -- я смотрю какъ на опалу. При поступленіи моемъ на службу я просилъ васъ -- и вы мнѣ обѣщали -- дать мнѣ заблаговременно знать, когда вы найдете, что я достаточно послужилъ; теперь я вновь обращаюсь къ вамъ съ вопросомъ, долженъ ли я смотрѣть на это предложеніе, перейти въ другую волость, какъ на предложеніе вовсе оставить службу?

   Мы были одни въ комнатѣ, и, можетъ быть, поэтому Столбиковъ поспѣшилъ меня увѣрить, что онъ мною совершенно доволенъ, что вовсе не желаетъ моей отставки, но что, въ видахъ пользы службы...

   -- Въ всякомъ случаѣ, подумайте и дайте мнѣ отвѣтъ въ непродолжительномъ времени,-- сказалъ онъ, когда въ комнату вошелъ сторожъ съ докладомъ, что лошади поданы.

   Въ ближайшее 10-е число, когда я явился въ присутствіе вмѣстѣ съ писарями и старшинами прочихъ волостей, меня вызвалъ Столбиковъ и спросилъ: надумался ли я?

   -- Павелъ Иванычъ,-- отвѣтилъ я,-- если мнѣ суждено поставить крестъ надъ своими работами, пусть будетъ такъ; но я не чувствую въ себѣ достаточно силъ вновь продѣлать и и переиспытать въ --цкой волости то, что я. продѣлалъ и переиспыталъ въ кочетовской.

   -- Но я долженъ васъ предупредить, что въ кочетовской волости я васъ, по нѣкоторымъ соображеніямъ, оставить не могу,-- сказалъ онъ и ушелъ въ другую комнату.

   -- Это само собой разумѣется!-- вырвалось у меня. Я теперь убѣдился вполнѣ, что предложеніе перейти въ другую волость было лишь дипломатической уверткой моего начальства, побоявшагося открыто и прямо заявить мнѣ о своемъ намѣреніи -- совершенно удалить меня со службы. Признаюсь, горечь и злоба закипѣли во мнѣ... Три года не малыхъ трудовъ, три года нравственныхъ и матеріальныхъ лишеній -- съ единственной цѣлью заслужить довѣріе населенія -- все это пошло прахомъ отъ одного мановенія властной руки, сознаніе своего безсилія заставляло меня скрипѣть зубами, а въ душѣ складывалось совершенно "нелогичное" рѣшеніе -- бороться до конца и не уступать наглому насилію... Во время горькихъ моихъ размышленій, какъ нельзя болѣе "кстати", подошелъ ко мнѣ одинъ изъ волостныхъ писарей, извѣстный прихвостень Столбикова, и сдѣлалъ предложеніе -- принять участіе въ подпискѣ на икону для поднесенія Столбикову...

   -- Это по какому же случаю?

   -- Да такъ, въ видѣ знака привязанности, уваженія и благодарности... Мы было рѣшили по десяти рублей собрать съ волости, пять рублей -- съ писаря и пять -- со старшины.

   -- До сихъ поръ я слыхалъ, что поднесенія разныя бываютъ лишь по особеннымъ какимъ-нибудь случаямъ, ну, въ родѣ юбилея, что ли. Вы бы хоть подождали -- если не этого, то другого какого-нибудь событія,-- имянинъ супруги его, или рожденія наслѣдника, что ли!

   -- Вы всегда... Что вамъ, пяти рублей жалко, что-ли?

   -- Да-съ, жалко!-- прорвало меня.-- Такъ и знайте, ни копейки отъ меня не получите на это... лизоблюдство!

   ...Мнѣ остается разсказать о послѣднемъ періодѣ своей службы въ волостныхъ писаряхъ очень немного, и то, что я разскажу, будетъ довольно заурядно. Сочувствіе своему горю я находилъ во всѣхъ, къ кому ни обращался за совѣтомъ; но активной поддержки не нашелъ, ибо вопросъ о моемъ удаленіи былъ Столбиковымъ поставленъ такъ удачно, что никакая, съ чьей либо стороны, поддержка была почти немыслима. Столбиковъ предложилъ присутствію уволить меня, и когда трое изъ прочихъ четырехъ членовъ присутствія высказались противъ этого, ничѣмъ не мотивированнаго предложенія, то онъ заявилъ имъ, что принужденъ будетъ, въ такомъ случаѣ, обратить вниманіе высшаго начальства на мою "неблагонадежность". Чтобы обвинить меня въ этомъ преступленіи, моему гуманному начальнику не потребовалось бы, конечно, никакихъ доказательствъ, и одного его намека было бы, думаю, достаточно, чтобы испортить мнѣ всю жизнь; разъяснить мнѣ это обстоятельство взялся секретарь присутствія, вслѣдствіе чего я былъ экстренно вызванъ въ городъ. Секретарь прекрасно выполнилъ возложенное на него порученіе: онъ ярко обрисовалъ мнѣ всю невозможность "бороться съ сильнымъ" и при томъ съ такимъ, который не останавливается на полъ-дорогѣ къ цѣли... Другія лица, къ которымъ я обратился по этому дѣлу, сказали мнѣ, что сочувствіе ихъ всегда будетъ на моей сторонѣ, но что въ моихъ же интересахъ они совѣтовали бы мнѣ подать въ отставку, не ожидая выполненія Столбиковымъ своихъ угрозъ.

   -- Это человѣкъ на все способный,-- говорили они мнѣ: -- онъ ни предъ чѣмъ не остановится, если захочетъ уничтожить васъ, а что онъ этого захотѣлъ,-- вы имѣли ужъ достаточно времени убѣдиться. Не губите же себя, заставьте замолчать свое самолюбіе, проглотите обиду и служите своему дѣлу въ другомъ мѣстѣ или на другомъ поприщѣ...

   Много дней и ночей провелъ я въ нравственной борьбѣ съ самимъ собою, прежде чѣмъ подалъ въ отставку. Въ концѣ концовъ, я послушался такъ называемаго голоса "житейскаго благоразумія" и, сдавъ должность своему помощнику, выѣхалъ изъ Кочетова, чтобы никогда туда болѣе не возвращаться...