XXV.
Какую пользу я принесъ населенію за три года служенія народу?

   Возвращаюсь къ рѣшенію поставленныхъ выше вопросовъ. На второй изъ нихъ: какую- я о себѣ оставилъ память среди кочетовцевъ,-- я отвѣтилъ еще довольно опредѣленно; гораздо труднѣе будетъ мнѣ справиться съ первымъ: какую пользу я принесъ населенію за три года своего писарства?..

   Прежде всего долженъ оговориться, что послѣ меня не осталось рѣшительно ничего, на что можно было бы указать со словами: это -- дѣло рукъ бывшаго писаря такого-то. Пробовалъ было я устроить, какъ сказано выше, пожарную дружину, но она рухнула и распалась тотчасъ послѣ моего отъѣзда, помогъ я совершенію и даже ускорилъ передѣлы земель въ нѣсколькихъ общинахъ (первые послѣ ревизіи),-- но объ этой помощи, конечно, никто не помнитъ, да и вопросъ тутъ можетъ быть только относительно времени, когда совершились бы передѣлы безъ моей помощи: неравномѣрность распредѣленія земель внутри общинъ становилась настолько ощутительной, что и безъ моего содѣйствія передѣлы непремѣнно произошли бы,-- можетъ быть, лишь годомъ, двумя позже, чѣмъ они дѣйствительно произошли. Заводилъ было я рѣчь объ общественныхъ запашкахъ для засыпки хлѣбныхъ магазиновъ, но это вопросъ настолько сложный, что кочетовцы не могли его рѣшить сразу и при мнѣ его не рѣшили, а теперь, думаю, и рѣшать не будутъ Затѣмъ остается выяснить: какую я приносилъ, такъ сказать, текущую пользу кочетовцамъ за время моей у нихъ службы и что сдѣлалъ я такого, чего не сдѣлалъ бы всякій заурядный писарь на моемъ мѣстѣ? Единственное, на что я могу указать безъ колебаній, это -- что я сохранилъ имъ нѣсколько сотъ рублей чистыми деньгами и нѣсколько тысячъ рабочихъ часовъ. Деньги я имъ сохранилъ тѣмъ, что ни самъ съ нихъ поборовъ не дѣлалъ, ни другимъ, по возможности, дѣлать не давалъ, что я велъ ихъ дѣла въ городѣ, устраняя тѣмъ необходимость самимъ туда ѣздить и тратиться на городскихъ "аблакатовъ", и проч. въ томъ же родѣ. Рабочіе часы я имъ сохранилъ, не сзывая лишнихъ сходовъ, не разъѣзжая по пустымъ дѣламъ по волости, не задерживая просителей въ волостномъ правленіи, и т. п. Это я дѣйствительно дѣлалъ; но къ такому образу моихъ дѣйствій населеніе такъ привыкло, что удивилось бы, еслибъ у меня вдругъ пошли въ волости другіе порядки, говорятъ, что теперь, при новомъ писарѣ, пошли именно другіе порядки, и что мужики только теперь начинаютъ оцѣнивать лучшія времена, бывшія при мнѣ, но это только говорятъ... Если затѣмъ считать ужъ всѣ содѣянныя мною "благодѣянія", то придется останавливаться на перечнѣ услугъ, оказанныхъ мною отдѣльнымъ личностямъ: выхлопоталъ отставному солдату шести-рублевую въ годъ пенсію, оградилъ во время сиротское имущество отъ расхищенія, хлопоталъ по дѣлу обиженной вдовы, и т. д. Но эти услуги только тѣмъ развѣ и заслуживаютъ вниманія, что онѣ обошлись облагодѣтельствованнымъ мною лицамъ даромъ, тогда какъ другой писарь потребовалъ бы съ нихъ за эти услуги извѣстное вознагражденіе; такимъ образомъ, все опять сводится къ сохраненію нѣкоторымъ изъ кочетовскихъ обывателей нѣсколькихъ лишнихъ рублей. Вотъ, если разсуждать на точномъ основаніи фактовъ, все, что я сдѣлалъ для населенія; конечно, этого очень мало, и самолюбіе нашептываетъ мнѣ, что можетъ быть, благодаря моимъ многочисленнымъ разъясненіямъ и разговорамъ на сходахъ и судахъ, кочетовцы стали лучше понимать свои права и обязанности, получили болѣе правильный взглядъ на нѣкоторыя вещи, словомъ -- развились нѣсколько; но не одно ли это только самообольщеніе съ моей стороны?..

   Итакъ, въ результатѣ своего трехлѣтняго изученія народной жизни я долженъ поставитъ вопросительный знакъ; но не вслѣдствіе неудачно намѣченной цѣли являются во мнѣ сомнѣнія, и даже не вслѣдствіе неудачнаго исполненія взятой на себя задачи... Я склоненъ думать, что работа моя оказалась безрезультатной, единственно благодаря малому періоду времени, которымъ я располагалъ: три года -- черезчуръ ограниченный срокъ, когда приходится имѣть дѣло съ двѣнадцати-тысячнымъ населеніемъ, видѣвшимъ въ теченіе десятковъ лѣтъ въ писарской должности лицъ, которыя всѣ, какъ одно, скроены по извѣстному шаблону; поэтому, даже совсѣмъ новый человѣкъ, но на старомъ писарскомъ мѣстѣ, долго казался имъ писаремъ, правда, "ловкимъ" и "ученымъ", но только писаремъ, и ничѣмъ болѣе...

-----

   Мнѣ остается сказать, для финала, лишь нѣсколько словъ. Провожали меня изъ Кочетова не безъ торжественности: несмотря на рабочую пору и на будній день, пріѣхало даже нѣсколько старостъ, желавшихъ со мной проститься; наиболѣе близко знакомые мнѣ мужики и бабы толпились у крыльца, въ ожиданіи моего отъѣзда. Появилась и водка, этотъ неизмѣнный спутникъ всѣхъ житейскихъ радостей и невзгодъ; пили, цѣловались, просили не забывать другъ друга; отъ волненія, а вѣрнѣе, отъ водки, у нѣкоторыхъ, въ томъ числѣ и у меня самого, были на глазахъ слезы... Ямщики даромъ предложили своихъ лошадей до станціи, и три тройки съ провожатыми составили довольно шумный поѣздъ. На станціи опять водка, опять прощанія, пожеланія всякихъ благъ... А вотъ подходитъ и машина. Прощай, Кочетово!.. Прощай, хорошее село, научившее меня понимать многое, что оставалось для меня непонятнымъ въ городѣ!..

   Прощайте, кочетовцы! Не поминайте меня лихомъ, добрые люди,-- меня, любящаго васъ всей душей, несмотря на многія и многія обиды, которыя вы мнѣ причинили, и на массу разочарованій, которыя я испыталъ за періодъ моего знакомства съ вами!.. Да простите и мнѣ, потому что и я виноватъ во многомъ предъ вами.

   Я по сей день получаю отъ нѣкоторыхъ знакомыхъ изъ --скаго уѣзда письма, въ коихъ они подробно описываютъ мѣстное житье-бытье вообще и кочетовское въ частности. Все идетъ тамъ своимъ порядкомъ. Столбикову была поднесена роскошная икона отъ признательныхъ подчиненныхъ его, пѣли по этому случаю молебенъ; писаря говорили рѣчи; Столбиковъ отъ полноты чувствъ прослезился. Затѣмъ былъ обѣдъ, поданный старшинамъ и писарямъ особо отъ прочихъ почетныхъ гостей, собравшихся посмотрѣть на трогательное торжество; словомъ, все было чинно-благородно.-- Въ нашемъ уѣздѣ открыты дѣйствія крестьянскаго банка; непремѣнный членъ -- юнецъ уже успѣлъ оскандалиться, навязывая демьяновцамъ противъ ихъ воли участокъ земли изъ имѣнія Столбикова; говорили что-то о приговорѣ, который предлагали подписать не прочтя его сходу... Дыхляевъ сталъ старшиной противъ воли схода, который для выборовъ старшины былъ собираемъ разъ пять; наконецъ, на послѣднемъ сходѣ, на которомъ присутствовалъ самъ Столбиковъ, старостамъ "предложено" было приложить печати къ приговору о выборѣ Дыхляева, и нынѣ въ демьяновской волости орудуетъ такая парочка (Дыхляевъ и Ястребовъ), какую не скоро еще сыщешь въ цѣлой губерніи... Иванъ Моисеичъ понемногу пріобрѣтаетъ себѣ значительную популярность: между прочимъ, онъ принялъ себѣ за правило -- во всѣ пострадавшія отъ пожаровъ селенія кочетовской волости, и даже окрестныхъ, посылать погорѣльцамъ печеный хлѣбъ; несмотря на то, что --скій уѣздъ горѣлъ въ 1885-мъ году, благодаря суши, особенно жарко, Иванъ Моисеичъ аккуратно разсылалъ цѣлые воза съ хлѣбомъ, являвшимся очень кстати для погорѣльцевъ въ первые дни послѣ постигшаго ихъ несчастія... Старшина Яковъ Иванычъ чувствуетъ себя очень нехорошо: онъ подавалъ уже разъ въ отставку, но потомъ раскаялся, испросилъ у Столбикова прощеніе и нынѣ еще старшинствуетъ, хотя постоянно трепещетъ за свое существованіе...

   "Милая, добрая провинція"!..

КОНЕЦЪ.